Как ушёл граф – воспоминания племянницы Кароля Гуттен-Чапского - Сайт СТАНЬКОВО. История, новости, фото и видео.

Возможно, такими же январскими днями уже почти 120 лет назад заканчивал свою жизнь наш земляк граф Кароль Ян Александр Гуттен-Чапский. Который, кстати, родился и похоронен именно в Станьково.

Яркая личность своего времени, выдающийся мэр Минска, Кароль Гуттен-Чапский умер от туберкулеза в возрасте 43 лет во Фракфурте-на-Майне. Мы уже публиковали некрологи того времени, а сегодня хотим предложить взгляд семьи на последние дни графа. Благодаря книге его племянницы Марии Гуттен-Чапской у нас сегодня есть такая уникальная возможность.

*
* *

Состояние дяди постоянно ухудшалось, температура держалась между 38°-39°, снижаемая неизвестным до этого лекарством, аспирином; он знал, что обречен и не принимал никаких ограничений своей свободы, продолжал свои дела, слабея на глазах. Дяде пришлось провести всю зиму на Итальянской Ривьере в Алассио. 1903 год начался под знаком болезни дяди и новой беременности матери.

…

Прилуки осиротели, такая же угроза нависла и над Станьково (1903-1904) [в 1903 г. после неудачных родов в возрасте 36 лет умерла хозяйка Прилук графиня Юзефа Гуттен-Чапская (Тун-Гогенштейн) – прим. STANKOVO.BY].

В период споров между дедушкой и сыном, бабушка писала о дяде: «Как дерево… (упрямый)». В последние месяцы жизни он оставался таким же молчаливым и замкнутым, неспособным на какие-либо уступки. Не выносил вопросов, советов, сочувствия.

Однако в начале 1904 года уже и не противился решению семьи поместить его в клинику. В январе бабушка с четырьмя детьми отправилась в Баден, а дядю отдали под опеку доктора Вальтера, пульмонолога в Нордрахе (коммуна в Германии, в земле Баден-Вюртемберг).

Кроме врача и прислуги, которая приносила еду и убирала комнату, никого не хотел видеть. В тот год выпало необычно много снега… О чем думал одинокий Кароль, мучимый кашлем, смотря смерти в глаза в те белые дни и ночи в Нордрахе? Может, вспоминал сделанное или то, что не успел? Может, рассуждал, кто продолжит начатое? Жене рекомендовал сыновей отдать в немецкую школу. Никого не звал к себе этот упрямец – хотел быть один. А может, целый мир забот, стремлений, намерений отошел от него в те последние дни жизни!

«Суета сует, и всё суета! Какая польза человеку от всех его трудов под солнцем…»

«Вальтер кажется мне беспомощным, – сообщала бабушка сестре, – приехал поздно!… Сошлись на том, что Кароль покинет тот грустный Нордрах, только бы профессор Ноорден принял его в своей клинике во Франкфурте. Он хочет побыть один, говорит доктор, но такая жизнь с любой точки зрения кажется мне слишком грустной».

Бабушка не понимала всей опасности для сына – это уже была не жизнь, а агония.

«Профессор Ноорден принял больного и обещал тщательно обследовать его состояние. Слава Богу, Каролю всё нравится…»

Никем не приглашенный, заглянул к дяде старый ксёндз, с его рук он принял последнее Причастие – был в порядке.

Дядя Генрих Плятер-Зиберг приехал из Парижа, его одного он хотел видеть возле себя, 29 января наступило прощание.

«Были там в пятницу 29, – писала бабушка сестре, – попросил дать ему руку, поцеловал её и сказал: «Спасибо за всё!» («Merci pour tout!») Обнимала его, не могу всего описать… Принял Причастие… Умер на руках Генриха, который был для нас неоценимым утешителем и поддержкой. В субботу, 30 января 1904, слышали, как часы били полночь. Спустя несколько мгновений он перестал дышать и страдать.

Мариетта [Мария Пусловская, супруга графа – прим. STANKOVO.BY] сломлена. Что во мне преобладает, так это живая надежда, что Бог в своём милосердии даст ему вечный покой… Ксёндз освятил гроб в вагоне. Усилиями Мариетты вагон был украшен зеленью. Ежи займётся встречей гроба в Станьково. Бедный Ежи плохо выглядит, серое лицо, опухшие глаза, которые столько плакали!..»

По мнению нашего отца, тётка должна была вернуться с усопшим мужем в Станьково, так как там её место. Но родители, Пусловские, настояли, мол, она должна отдохнуть: ей нужен покой и солнце.

Вся семья отправилась на юг провести зиму в Жуан ле Пен (безлюдный уголок между Каннами и Ниццей) и там дождаться весны.

Мария Гуттен-Чапская «Европа в семье. Время перемен» (Maria Czapska «Europa w rodzinie. Czas odmieniony»)

В завершение можем добавить, что погребение нашего земляка планировалось на апрель-май, с чем связана такая задержка похорон и как было на самом деле нам пока не известно. Но факт, что это было в Станьково остаётся фактом!

Дмитрий Трегулов STANKOVO.BY, за идею и помощь в переводе с польского языка спасибо Наталье Ремнёвой!