Задумывались ли вы когда-нибудь, почему ракета летит точно в цель? Как тысячи плат и микросхем обеспечивают удачные пуски и точные попадания? Разумеется, от профессионализма и мастерства военнослужащих зависит многое. Однако не стоит забывать, что если оборудование, скажем, реактивной системы залпового огня выйдет из строя, то никакой опыт и умение не помогут. Специалисты 977‑й артиллерийской базы вооружения рассказали, как «возвращается к жизни» боевая техника и ее электрооборудование…
На КПП воинской части сотрудников военного информационного агентства «Ваяр» встречал заместитель начальника базы артиллерийского вооружения по идеологической работе подполковник Алексей Семенов. Приветливый офицер провел нас в сердце части — ремонтные мастерские, где военнослужащие и гражданский персонал трудятся не покладая рук.
Начальник цеха (по ремонту ракетного вооружения) майор Станислав Чумак ждал нас внутри ремонтного цеха.
— Вам повезло, у нас как раз находятся на ремонте все образцы техники и вооружения, которые мы ремонтируем, — с улыбкой произнес офицер.
И мы смогли увидеть тактический ракетный комплекс «Точка», реактивную систему залпового огня «Смерч», транспортно-заряжающую машину РСЗО «Смерч», РСЗО «Град».
— Что с этой «Точкой» не так?
— У этой неисправна система прицеливания… — незамедлительно ответил майор Чумак.
— Как вы определяете неисправности? К вам вооружение поступает с уже известными поломками?
— Далеко не всегда. Если речь не идет о неисправности электрооборудования, то нам сообщают заранее, что вышло из строя. А вот если аппаратура полетела, то тут все гораздо сложнее. Бывает, что мы обнаруживаем изъяны и в процессе полной диагностики. Даже если нам точно сообщают, что в машине неисправно, мы всегда проводим полное диагностирование, — продолжил Станислав Анатольевич.
— Существуют ли ограничения по времени на ремонт единицы техники?
— Конечно, отведенное для ремонта образца вооружения время определено соответствующими нормами.
— Получается, что каждая боевая машина со своими «капризами»?
— Верно. Я бы даже сказал больше. Каждая боевая машина требует индивидуального подхода, каждый образец вооружения весьма специфичен. Учитывать необходимо много факторов. В нашем деле главное — золотые руки и ясные умы работников. У меня в подчинении четырнадцать специалистов по ремонту техники. Все они лица гражданского персонала. Многие остаются работать в воинской части после окончания срочной военной службы, некоторые офицеры и прапорщики приходят к нам после увольнения в запас… Так что все они профессионалы. Давайте пройдем туда, где «вдыхают жизнь» в бортовую аппаратуру боевых машин, — предложил офицер и указал направление нашей дальнейшей экскурсии.
— Знакомьтесь, это радиомеханик цеха (по ремонту ракетного вооружения) старший прапорщик запаса Александр Короткий, — представил Станислав Анатольевич своего лучшего специалиста по ремонту электрооборудования.
Перед Александром Петровичем стояла громоздкая металлическая коробка, из которой был вытащен один из блоков.
— Что это за коробка?
— В данный момент я устраняю неполадки в цифровой вычислительной машине из комплекта пультовой аппаратуры «Точки». Подаю коды на дешифратор и путем сравнения вычисляю поломку. К примеру, в этой вычислительной машине есть неисправность. Это мы узнали после того, как к нам для ремонта привезли боевую машину и мы провели ее полную диагностику. Моя задача — найти проблемы в одном из шести блоков, — ответил радиомеханик.
— Как устраняются неисправности?
— Раньше мы ремонтировали «по-богатому»: меняли целые блоки из состава ЗИП. Теперь же восстанавливаем каждую плату. Во‑первых, целый блок — очень дорогостоящее «удовольствие». Во‑вторых, вся аппаратура — советского производства. Соответственно, запчастей не так много, и теперь борьба идет за каждую деталь. В‑третьих, из неисправных плат и приборов в нашем разделочном цеху (5‑й категории) извлекаются исправные элементы, которые в последующем используются при ремонте. Одним словом, экономятся огромные средства.
— Диагностическое оборудование также советское?
— Да, но только то, которое специально создавалось под данные образцы. Для этой цели у нас имеется контрольно-диагностическая аппаратура «Вектор», с помощью которой выявляются неисправные блоки и платы. Также мы стали успешно применять и компьютерную технику для выявления «точечных» неисправностей. Мы сами пишем программы для тестирования оборудования, успешно их применяем на деле. Не могу не отметить, что некоторые устройства собраны нами собственноручно.
— Все удается отремонтировать или бывают безнадежные случаи? Сколько удалось отремонтировать неисправной аппаратуры и поставить ее на боевые машины?
— Всегда стараемся сделать все возможное, но бывает, что спасти оборудование невозможно. В основном это происходит из-за выработки им установленных сроков и ресурсов эксплуатации. Цифры могу назвать примерно: около 90% аппаратуры удается «поставить на ноги», 10% уходит на разбраковку. Вообще аппаратура хоть и старовата, но надежная и неприхотливая. Однако могу отметить, что новое оборудование иногда ремонтировать легче. К примеру, в реактивной системе залпового огня «Смерч» оно состоит из отдельных плат.
Что касается второго вопроса, то с начала этого года уже планово отремонтировано пятнадцать блоков из ремонтного фонда. Еще шесть были восстановлены по текущим задачам.
Объем работ, который выполняется в 977‑й артиллерийской базе вооружения, действительно огромен. Благодаря таким воинским частям экономятся огромные средства, а боевая техника успешно продолжает служить. Вклад, который вносят специалисты части, неоценим.
Беседовал старший лейтенант АЛЕКСАНДР КИБИК, kibik@vayar.sml.by, фото Андрея Артюховского
Источник: БЕЛОРУССКАЯ ВОЕННАЯ ГАЗЕТА «ВО СЛАВУ РОДИНЫ»
